Управление гневом по-русски

Судья Хабаровского краевого суда в отставке Дмитрий Демидов – о шуме вокруг ничего:

- Немало шума наделал законопроект о профилактике семейно-бытового насилия.

По словам сторонников закона, необходимость его принятия диктует сама жизнь: мировая практика доказала, что специальный закон о профилактике насилия в семье более эффективен, чем отдельные статьи уголовного, гражданского и административного законодательства. Подобный правовой акт есть в 127 странах. Россия входит в число 18 стран, чьи законы хуже всего защищают женщин от насилия, а полиция, как правило, старается не лезть в дела семейные до последнего момента: когда убьют, тогда и приходите.

Кроме того, принять подобный закон Россию обязал и Европейский суд по правам человека.

Доводы противников можно свести к следующему: не следует лишний раз вмешиваться в дела семьи, разрушать её многовековые традиционные устои, давать возможность засудить невиновного человека по доносу, давать пищу мошенникам.

До следующей получки

Представим ситуацию… Ваши соседи за стеной регулярно ругаются и дерутся. «Помогите, убивают», - слышите вы крики и вызываете полицию.

Дальше судьба дела зависит от позиции потерпевшей стороны и степени тяжести причиненных ей или ему телесных повреждений. Зачастую дело заканчивается административной статьей о мелком хулиганстве или нарушении покоя граждан в ночное время или вообще ничем не заканчивается.

Вспомните нашумевший случай в центре Хабаровска в 2018 году, когда муж после ссоры с женой умышленно сбил ее автомобилем. Чем закончилось? Ничем. На мужа был составлен протокол за… нарушение ПДД. Жена не стала писать на мужа заявление, они помирились.



Что изменит новый законопроект? Ничего. В нем много написано о принятии мер профилактики, но что по факту?

Одним из принципов профилактики семейного насилия проект называет добровольность получения помощи жертвой, за исключением детей и недееспособных.

В новом законопроекте есть понятие семейно-бытового насилия, как умышленного деяния, в том числе причиняющего физическое и (или) психическое страдание, но не содержащее признаки административного правонарушения или преступления.

Что это вообще? Мне сложно представить такую изощренную форму издевательства над человеком, которая бы не подпадала даже под признаки административного правонарушения, но требовала вмешательства государства.

Если такая форма существует, то очевидно - один случай на миллион. Значит, сфера действия закона весьма ограничена.

А поговорить?

В законопроекте общие слова, мало конкретики. Тот, кто его читал, согласится, что если его примут в том виде, как он есть сейчас, неадекватные мужья или жены продолжат бесконечно выяснять отношения с предметами своего обожания/ненависти.

Например, он предоставляет общественным организациям право принимать участие в выявлении причин и условий совершения семейно-бытового насилия и их устранении, оказывать различную помощь жертвам насилия и даже принимать участие в индивидуальной профилактической работе с нарушителями.



Но как подобные участие и помощь будут реализовываться в жизни?

Можно лишь предположить, что общественники будут разговаривать со сторонам конфликта, их соседями, знакомыми. Если те согласятся, конечно. На что-то большее у них нет прав. Но, впрочем, разговаривать они и сейчас могут, без всякого нового закона.

Управление гневом

Законопроект предусматривает возможность через суд обязать виновника пройти специализированную психологическую программу, но какую и как?

Мне непонятно, как можно направить гражданина проходить психологическую программу, не зная его психическое состояние, без обследования и диагноза.

По логике вещей и по действующим в стране законам государство в лице своих представителей должно нарушителя найти, предупредить раз или два, после чего в установленном порядке, видимо через суд, поместить такое лицо на судебно-психиатрическую экспертизу, дождаться заключения, а затем опять-таки на основании судебного решения поместить его лечиться до достижения положительного результата в виде утраты всякого желания кого-либо преследовать.



Такой конкретный механизм фактически принудительного лечения в законе отсутствует.

И, кстати, тут самое время вспомнить комедию «Управление гневом», в которой главный герой при прохождении психологической программы обнаруживает, что его преподаватель сам психически болен.

Защитное предписание

В законопроекте есть новые инструменты в борьбе с домашним насилием. Например - защитное предписание.

Составляется сотрудником полиции, но с согласия жертвы насилия, которым нарушителю может быть запрещено вступать в контакты с жертвой, разыскивать жертву. Защитное предписание выносится на срок 30 суток, который может быть продлен до 60 суток. За нарушение предусмотрена ответственность, но какая - не ясно.

Судебное предписание - более суровая мера воздействия для тех, кому не хватило просто защитного. Помимо возложения обязанности пройти психологическую программу, суд наделен полномочиями обязать нарушителя покинуть место совместного жительства или место совместного пребывания с лицами, где он плохо себя ведёт. А дальше самое интересное...

Я боюсь, что с принятием закона не сбудутся надежды его сторонников и не оправдаются опасения его противников.

Законопроект в том виде, как он есть сейчас, проблемы не решит, он в лучшем случае поможет единицам решительно настроенных потерпевших.