12 января отмечается День работника прокуратуры. В этом году надзорные органы празднуют 300 лет со дня образования. Именно в этот день в 1722 году Петром I была учреждена прокуратура.
С тех пор и поныне работники прокуратуры стоят на страже закона. Об одном из них, государственном обвинителе прокуратуры Хабаровского края Анне Назаровой рассказывает ИА «Хабаровский край сегодня».
Прокурор в суде предъявляет обвинение человеку, оказавшемуся на скамье подсудимых. Он выстраивает систему доказательств его вины объективно, беспристрастно, но его позиция не всегда совпадает с выводами следствия. Иногда совсем не совпадает.
Выбор ее профессии определили два обстоятельства. В сельскую школу, где она училась, приехал новый учитель, и на уроке обществознания устроили судебный процесс.
Строгую Анну выбрали в судьи. Тогда она в одночасье и поняла, что хочет стать юристом и работать в судебной системе.
А потом случайно увидела газету с объявлением о наборе после 9 класса в Челябинский юридический техникум. Анне было четырнадцать лет. После техникума Анна продолжила учиться. Она вернулась в Хабаровск и поступила в Хабаровскую академию экономики и права. И наконец мечта сбылась! Получив диплом, Анна Назарова пошла работать помощником судьи в суде района имени Лазо. Впрочем, со временем поняла, что хочется чего-то большего, самой участвовать в процессе.
Ее заметили и пригласили в районную прокуратуру. Так она стала поддерживать гособвинение в суде и продолжает это делать, только теперь работая в краевой прокуратуре. Понимала ли она свою роль? Конечно! Гособвинитель выступает в процессе от имени государства, представляет суду доказательства, участвует в их исследовании и предлагает наказание виновному. Волновалась ли она? Еще бы! Первые выступления репетировала перед зеркалом, писала тезисы своей речи, привыкая к публичности.
Гособвинитель должен досконально изучить дело, понять собранную базу доказательств, выстроить тактику, чтобы потом факты ложились друг за другом, будто оглашающий их косичку заплетает. Чтобы поддерживать обвинение, надо сначала понять, все ли досконально расследовано в уголовном деле, хватает ли тебе доказательств виновности человека. Если где-то чувствуется слабое звено, гособвинитель ищет дополнительные, в частности - допрашивая свидетелей.
В практике Анны Назаровой были случаи, когда в суде возникали новые обстоятельства по делу, которые в конце концов меняли позицию, и она как гособвинитель отказывалась от обвинения.
- Человеку предъявили обвинение в убийстве, - вспоминает Анна Назарова. - К мужчине в дом для «разборок» пришли двое молодых людей с железными палками и стали его избивать. Он выстрелил и убил одного из них. В судебном заседании человек настаивал, что это была необходимая самооборона. Следствие эту версию почему-то не приняло. Но поскольку человек продолжал утверждать, что он защищался, возникла необходимость проверить его показания.
Это был долгий процесс
По ходатайству суда в Москве приобрели патроны, которыми стрелял подсудимый, таких в Хабаровске не оказалось, пригласили экспертов и провели следственный эксперимент, воссоздав трагические события того дня.
И выяснилось, что обвиняемый действительно стрелял, но лежа на полу, это доказывало направление выстрела. Опять же суду удалось найти второго участника событий, который долгое время скрывался, его наконец допросили, и он подтвердил, что это они напали на обвиняемого, ударили, сбили с ног. В итоге суд признал, что человек действовал в состоянии необходимой обороны, и его освободили от уголовной ответственности.
По сути, человеку спасли жизнь. Он мог оказаться в тюрьме и отсидеть срок за убийство, но по настоянию гособвинителя суд провел собственное расследование и установил истину. Анна Назарова признается, что самые эмоционально трудные дела те, которые касаются преступлений против детей. А они гибнут от рук родителей, своих сверстников.
Резонансный случай. Школьники пришли в гости к однокласснику, и четырнадцатилетний парень выстрелил, убив своего сверстника. Как потом объясняли подростки, они просто играли, один другого хотел попугать. Сторона защиты утверждала: произошел несчастный случай. Погибший был единственным сыном у родителей, и тот, который убил, тоже единственный. Две стороны, две мамы и одно большое горе. И опять эксперты объяснили, что подросток целенаправленно навел ружье и выстрелил парню в живот.
В другом случае отец застрелил своего двенадцатилетнего сына. В семье двое детей, мама уехала рожать третьего, папа накануне хорошо выпил, попросил сына в 8 утра вынести мусор.
Мальчик сразу не отреагировал, уткнувшись в телефон. Кто-то из родителей в такой ситуации отвесил бы непослушному сыну подзатыльник, а этот отец взял ружье и выстрелил.
Мама в суде встала на сторону мужа. Он не знал, что ружье заряжено! А эксперт объяснил: ружье не выстрелило само. Надо было совершить целый ряд действий, чтобы это произошло: вложить патрон, взвести курок и нажать на спусковой крючок. Конечно, убийство, доказывала гособвинитель.
Анна Назарова говорит, что, участвуя в процессе, живет подробностями дела, ей бывает тяжело видеть на фотографиях следы преступления, читать заключения экспертов, наблюдать, как взрослые ведут свою игру. Но она не может позволить себе никаких эмоций. Только выдержка, логика и холодный ум.
И ведь эти случаи не из ряда вон. В краевом суде рассматриваются дела исключительно по особо тяжким преступлениям. В ее практике не было ни одного оправдательного приговора, судебные решения, которые принимались с ее участием, не отменялись и не изменялись. Все они вступили в законную силу.
По опыту Анна Назарова знает, что сложнее всего доказывать вину там, где нет очевидцев преступления. Но работа гособвинителя в том и состоит, чтобы не только представить суду то, что установило следствие, но и работать в процессе, добывать новые доказательства. Рассказывает, как в поселке пропал одинокий человек, взрослая дочь искала его три месяца и не могла найти. В конце концов установили круг причастных к убийству, их было четверо, обнаружили останки погибшего. Подозреваемые рассказывали, что, действительно, увозили потерпевшего на машине, но никто не признавался в убийстве. Все дело практически строилось на экспертизах. Решение по этому делу дважды обжаловалось в Верховном суде, и дважды высокий суд оставлял его в силе. Ни одно из доказательств не вызвало сомнений.
Какую бы версию ни выдвинул обвиняемый в суде, она тщательно проверяется. Как в случае с убийством в тайге. Двое рыбаков заблудились в лесу, и, увидев сторожку, попросились у охранника переночевать. Стали выпивать, возникла ссора. В итоге один из рыбаков оказался мертв, его буквально изрубил хозяин, схватив со стены мачете, длинный тонкий нож. Другой со страшными ранениями поступил в больницу. Охранник сам три часа шел до ближайшей станции, вызвал скорую и полицию. В суде он был спокоен, говорил, что защищался. На самом деле он хладнокровно убивал путников, которые попросили их приютить.
Гособвинителю нужно учесть множество обстоятельств, чтобы предложить суду точную квалификацию преступления. И тут позиция Анны Назаровой всегда совпадает с мнением суда. Во всяком случае, у них ни разу не возникло разногласий.
Совершая преступление, человек попирает мораль. Но иногда он раскаивается. Молодая женщина, уже имея ребенка, забеременела. Она не хотела этого дитя. И когда пришел срок, родила его, как потом сама призналась, в ведро и вынесла на помойку. Проходившие мимо прохожие услышали плач, ребенка отправили в больницу. Женщину судили за покушение на убийство, ребенок выжил.
Анна Назарова говорит, что не вправе учить жизни, но она в ходе допросов подвигала женщину к осознанию того, что та натворила. И та, кажется, поняла. Женщина забрала ребенка из больницы и теперь растит двоих детей.
